nikolai_karpitsky: (Default)
Дискутировать имеет смысл только с осознанными оппонентами. Если спор касается фактов, то проверить осознанность собеседника легко, достаточно спросить, при каких обстоятельствах тот признает, что ошибается. Если сможет пояснить, то спор обещает быть вполне продуктивным, а если нет, то и спорить бессмысленно, ибо человек просто не осознает, чему верит. Другое дело, если спор мировоззренческий, тут указаний на внешние факты недостаточно. Человек может быть в чем-то убежден исходя их своего внутреннего самоопределения, призвания, откровения или осознания априорной истины, и такое убеждение не должно завесить от внешних обстоятельств. А потому и критерий осознанности должен быть иным.

Мировоззренческое знание всегда контекстом, который задается не отельными внешними фактами, а идеями, определяющими картину мира в целом. Соответственно, другая картина мира предполагает иной мировоззренческий контекст, в котором очевидными могут оказаться прямо противоположные убеждения. Если человек убежден в своей правоте осознанно, то способен увидеть свои убеждения в другом мировоззренческом контексте. Хотя и этого мало! Еще необходима способность видеть внутреннюю логичность и самоочевидность принципиально иной картины мира. Если атеист просто считает все религии предрассудками, то он просто неосознанный. Только тот атеист будет осознанным, который понимает внутреннюю логичность и самоочевидность религии. Верно и обратное. Только тот христианин осознанный, который понимает внутреннюю очевидность и атеизма, и других религий, и с учетом этого понимания делает выбор в пользу собственных убеждений.

В соответствии с этим всякий мировоззренческий спор должен начинаться не с критики чужой позиции, а с прояснения контекстов понимания, и если собеседник не способен сравнить разные контексты, то вести с ним разговор бессмысленно, поскольку тот еще неосознанный.
nikolai_karpitsky: (Default)
В России много мусульман, часто с ними общался, но там для многих ислам просто традиция. В Украине мусульман гораздо меньше, но зато чаще встречаются более убежденные, при этом убежденность сочетается с открытостью и терпимостью к чужим взглядам.

Как-то на посвященном исламу круглом столе в рамках религиоведческого конгресса познакомился с интересным человеком – Мурадом, мусульманским военным капелланом. Формат мероприятия не позволял вести содержательные дискуссии, зато смогли содержательно пообщаться после заседания. Вспоминаю теперь и думаю, как здорово бы поучаствовать в открытом для всех христианско-мусульманском диалоге, тем более что вопросов много, прежде всего – философских.

Богословское измерение диалога связано с вопросом о спасении человека и путях спасения, а философское – с вопросом о смысле истории и выполнении промыслительной задачи в истории. Ведь если религия существует много веков, распространена в разных частях мира, не может же она быть заблуждением? Должна же быть у нее какая-то промыслительная задача?

На упомянутом круглом столе мне удалось задать лишь один вопрос. Я спросил у присутствовавшего там православного священника: «В чем христианин может увидеть промыслительную задачу ислама?» Он ответил, что это лишь попустительство Божие. К сожалению, формат мероприятия не позволил мне что-то еще сказать, но вопросы остались.

Если заблуждение только по попустительству Божиему, то почему оно обретает творческую силу истории, порождает многовековую духовную традицию? Или может здесь особый промысел Бога, может – какая-то своя историческая задача?

Стремительное распространение ислама выглядит как чудо, ибо только историческими факторами объяснить его невозможно, как невозможно объяснить распространение христианства только историческими факторами. Ислам донес библейское откровение в понятной для всех простоте до самых разных народов, и за ничтожное историческое время в исламском ареале оказались самые разные духовные традиции – христианство, неоплатонизм, зороастризм, буддизм, индуизм и т.д. Может быть, так хотел Бог? И еще он хотел, чтобы в этом общем пространстве христиане включись в диалог с другими культурными традициями?

И самые важные вопросы. Удавалось ли христианам решать промыслительную задачу христианства внутри истории? Удавалось ли мусульманам решать промыслительную историческую задачу ислама? Или же и те и другие отступили от нее, замкнулись на своих внутренних проблемах и раздорах, потеряв интерес к диалогу? И что мы должны делать, чтобы исправить это? – Я думаю, что много что, но первое из этого – развивать диалог.

January 2022

S M T W T F S
      1
2345 6 78
9101112131415
16171819202122
2324252627 2829
3031     

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 8th, 2025 08:47 pm
Powered by Dreamwidth Studios