nikolai_karpitsky | Entries tagged with свобода воли

Человеческое «Я» («эго») выступает как центр соотнесенности с собой, благодаря которому все переживания осознаются как «мои переживания». Эта новая характеристика «мои» вносит в переживания новую значимость. Соответственно, «Я» превращается в центр собственной важности, по отношению к которому перестраивается значимость всего содержания жизненного мира. Таким образом, можно выделить первичный опыт переживания мира, который безотносителен к центру собственной важности, и жизненный мир который переструктурирован в соответствии с системой значимостей, определенной по отношению к «Я».
В качестве центра самосоотнесенности «Я» может отождествляться с каким-либо феноменальным содержанием, например, с именем, с телом, с социальной ролью и т.д. В этом отождествлении «Я» наполняется конкретной предметностью и противопоставляется всему остальному переживаемому миру. В этом противопоставлении «Я» последовательно приобретает дальнейшее свое определение: формируется конкретный образ себя, соответствующий мнениям и представлениям окружающих людей. Система социальных отношений навязывает определенное представление о себе, которое, выступая в качестве центра собственной важности, ведет к еще большей деформации жизненного мира. Первичный опыт жизни, неискаженный соотнесенностью с «Я», предается полному забвению, и человек начинает жить в мироописании, которое выстроено по социальным шаблонам и стереотипам. Привязанность к опредмеченному «Я» закрепляет гордыня, страх утраты социальной адаптивности и осуждения окружающих.
Включенное в систему социальных отношений «Я» приобретает предельно жесткую форму, и любое несоответствие этой формы собственным представлениям о себе или мнениям других дезориентирует «Я» и воспринимается крайне болезненно. В случае такого несоответствия человек не знает, как соотносить себя с собой, и весь его жизненный мир, утрачивая устойчивость, распадется. Чтобы этого не допустить, человек цепляется за все, что вносит в мир определенность: социальные нормы, идеи детерминизма, материализма, различные идеологии и т.д.
Особенно болезненным является непосредственное восприятие внутреннего отношения другого человека к себе. В эмпатии человек не просто сочувствует и сопереживает, он непосредственно чувствует Другого изнутри, тем самым отождествляясь с новым восприятием себя со стороны. Эти два разных восприятия себя: со своей позиции и с позиции Другого, никогда не могут совпасть (даже при самом теплом и любящем отношении Другого). Происходит аннигиляция несовместимых представлений, и человек вместе с утратой образа себя, с которым отождествлялось его «Я», утрачивает и устойчивость мироописания. Защитный психологический механизм немедленно подавляет эмпатию, и человек становится невосприимчив к переживаниям других людей.
Таким образом, по мере наполнения «Я» предметным содержанием происходит деформация жизненного мира. Возвращение к первичной очевидности жизни предполагает обратный процесс – распредмечивание «Я», предполагающее отказ от отождествления с каким-либо образом или представлением. Это достигается путем смещения центра самосоотнесенности с представления себя на потенцию самовыражения. Представление себя всегда наполнено конкретным феноменальным содержанием (тело, имя социальная роль и т.д.), потенция самовыражения первична по отношению к любому феноменальному содержанию и поэтому никак не привязана к нему. Потенция самовыражения раскрывается в усилиях, направляющих интенции сознания, которые составляют весь жизненный поток. Она представляет собой заложенную в свободе воли способность соотнестись с любым феноменальным содержанием. Хотя потенция может осознаваться, тем не менее, она, будучи еще не актуализированной, первична потоку жизни и носит дофеноменальный характер.
Сама по себе потенция, в силу того, что она дофеноменальна, не может иметь феноменальную определенность – она лишь интуитивно открыта как первичное неопределенное состояние. Однако первичность потенции любому содержанию жизни нисколько не препятствует сознавать ее из самого потока жизни. В этом случае она может осознаваться не только как неопределенность, но и как конкретная возможность чего-либо.
Смещенный на потенцию самовыражения центр самосоотнесенности не может быть отождествлен ни с каким конкретным содержанием жизненного мира, в том числе и с наполненным предметным содержанием «Я». В силу этого невозможно и противопоставление «Я»-«не-Я». Поскольку потенция обнаруживается в любом содержании потока жизни, то центр самосоотнесенности растворяется в этом потоке. Не отождествляясь более ни с чем конкретным, «Я» рассредоточивается во всем содержании жизни. «Я» становится всем, что воспринимается, ощущается, ожидается, вспоминается, ассоциируется. Благодаря растворению определенности «Я» в становлении жизненного мира реализуется свобода от «Я».

Как подсказывает мне многолетний преподавательский опыт, не сила интеллекта определяет обучаемость студента, а способность интеллектом пользоваться. Если тупому человеку дать самый мощный компьютер, толку от этого будет много меньше, чем от работы творческого человека на устаревшей модели. Точно также и с интеллектом. Свободомыслящий, но медленно соображающий обучается намного быстрее, чем от природы умный, но которому ничего не интересно. В конечном счете, все определяется не умом, а любопытством, которое и заставляет пользоваться интеллектом. Проявлять любопытство – это фундаментальное настроение, которое делает человека свободным от его интеллектуальных ограничений.

Самомнение – один из самых распространенных предрассудков, коим страдают люди, уверенные, что они умнее животных. При этом сами толком не могут объяснить, что значит умнее. Сообразительнее? Интеллектуальнее? Можно привести тысячи примеров того, как животным удавалось перехитрить людей. Тесты на интеллект? Но они должны проводиться при равных условиях. Животные ведь не пользуются абстрактным мышлением в качестве инструмента. Абстрактное мышление – это всего лишь инструмент вроде счетной машинки, наличие которого еще ничего не говорит о разуме. Соответственно и люди должны соревноваться с животными честно, т.е. не прибегать к абстрактному мышлению как инструменту. Если мы решим проверить, кто среди людей быстрее считает, то не должны разрешать одному из них пользоваться ручкой и бумагой, когда другие считают в уме. Точно также и в соревновании с животными, если мы проверяем интеллектуальную способность соображать, то никто не должен пользоваться абстракциями.
Насколько я слышал (за точность ручаться не могу), подобные соревнования проводили между животными и людьми. К чести людей следует сказать, что при справедливых условиях они показывали результат чуть лучше, чем животные, хотя это различие было не принципиально. Однако выборка подопытной группы людей проводилась, как правило, из числа тех, кто близок к науке (например, из студентов). А вот животных брали первых попавшихся. Взяли бы они первых попавшихся людей: наркоманов, алкоголиков, единоросов, например. Я очень сомневаюсь, что те опередили бы животных.
Дело не в интеллекте, а в свободе мысли. Именно этим человек принципиально отличается от животного. Свобода мысли заключается в способности человека проявлять бесполезный интерес, думать о бесполезном «просто так».
Приведу пример. Как-то пытался я объяснить собаке, что перебегать улицу нужно на зеленый цвет светофора. Скидку на дальтонизм я сделал, но даже при нем собака все равно могла различить порядок смены огоньков. И собака была неглупая, догадаться о связи огоньков с движением машин вполне могла. Однако процесс обучения уперся в непробиваемую стену, так как собака абсолютно не испытывала никакого интереса к светофору. Не обладает собака свободой, чтобы отвлечь мысль на бесполезный предмет – светофор. Мысли ее всегда жестко обусловлены непосредственной психологической ситуацией. Именно поэтому собака в принципе не поддавалась обучению.
Нечто подобное происходит, когда человек не имеет никакого интереса к изучаемому им предмету. Если неинтересна, к примеру, математика, то сколь бы простым ни было математическое уравнение, не сможет человек воспринять смысл значков, как собака смысл светофора. Вроде бы и смысл этот простой, а вываливается тут же из памяти, ибо не задерживается внимание на этих значках. Чтобы начать воспринимать математику, человек должен обладать свободой мысли, проявлять бесполезный интерес к математическим значкам, отвлекаясь при этом от ситуативной психологической мотивации, определяющей течение мысли.
Допустим даже, что животное умнее и сообразительнее человека, но мысль животного всегда жестко обусловлена психологической мотивацией. Мысль человека, даже самого глупого, свободна от психологической мотивации. Человек может думать «просто так» о бесполезном, отвлекая мысль от конкретного содержания и порождая тем самым абстрактное мышление. Именно благодаря способности проявлять интерес к бесполезному человек может обучаться дальше там, где останавливается животное.
Каждый год мне попадаются студенты принципиально неспособные к философии. По природе своей они не глупые, но все их мысли привязаны к тому, что несет практическую выгоду. Как у животных. Я не считаю правильным ожидать от такого студента того, к чему он не способен, как не стоит ожидать от собаки, что она проявит бесполезный интерес к светофору.

Свобода – это способность поступать в соответствии с собой. Здесь следует прояснить два момента: что значит «поступать», и что значит «в соответствии с собой».

1. Что значит «поступать»?
Способность поступать я понимаю в самом широком смысле, т.е. проявлять любое действие вовне, не только в физическом, но и в смысловом и психическом аспекте.
Свободный поступок следует отличать от случайного поступка на том основании, что он предполагает сознательный ответ на внешнюю мотивацию. Мотивация не предопределяет поступок, но лишь склоняет свободную волю действовать определенным образом. Свободная воля может действовать тремя различными способами: подчиниться мотивации, отказаться от мотивации или изменить мотивацию.
Поступок слагается из трех элементов: свободное самоопределение по отношению к мотивации, целеполагание поступка и усилие, совершающее сам поступок. Результат поступка не является элементом поступка, относится к области внешних обстоятельств и не влияет на признание свободного характера за самим поступком. Например, если студент свободно решил получить профессию и поступил в университет, а потом у него ничего не получилось из-за того, что его переехала машина или университет закрыли, то неудачный результат не отменяет свободного характера его поступка. Поэтому, независимо от того, достижим результат или не достижим, препятствий для свободного свершения поступка нет. Человек может свободно решиться на поступок, даже заранее зная о неудаче.
То, что человек зависит от внешних обстоятельств – это банальность, однако эта зависимость не детерминирует поступки человека, который свободен в буквальном смысле от всего (и от общества, и от эмоций, и от желаний, и от знания, и от мировоззрения, и от прошлого, и от Бога). Например, если на человека надели смирительную рубашку и заперли в психбольнице, то и в этом случае он обладает способностью свободно самоопределиться к ситуации, выбрать цель, которой будет добиваться, и прилагать усилия к ее реализации. Если человек впадет в шизофренический мир, в котором его будет преследовать вымышленный монстр, то и в этом случае человек может свободно оценить свое отношение к преследователю, свободно выбрать, как ему поступать и прилгать усилия к этому. Иными словами, человек обладает свободой воли, к которой неприменимы понятия «полная» или «неполная свобода». Или свобода есть, или ее просто нет.

2. Что значит «в соответствии с собой»?
Свобода отличается от произвола тем, что в произволе человек становится рабом случайности. Свобода – это не случайное действие, она содержательно раскрывает внутреннюю природу человека. Человек, совершая свободный поступок, совершает его осознанно, соизмеряя с тем внутренним содержанием, которое он стремится раскрыть в своем свободном действии. Он может чувствовать, соответствует ли совершаемый им поступок ему самому, либо идет вразрез с его собственной природой.
Однако если мы будем понимать природу человека социобиологически, то тогда вынуждены будем признать, что свободы нет. Ведь в этом случае «поступать в соответствии с собой» будет означать «поступать сообразно социальным и биологическим законам», а это уже ничего общего со свободой не имеет. Соответственно, в рамках материализма обосновать свободу воли в принципе невозможно.
Если человек свободен от мира, то в его природе должен находиться такой содержательно раскрывающийся в актах воли принцип, который был бы имманентен самому человеку и первичен по отношению к эмпирическому миру. Это - высшее, которое обнаруживается во внутренней сущности самого человека. Обнаружить это высшее внутри самого себя означает выйти за пределы себя как эмпирического существа, выйти за пределы собственной социобиологической природы. Таким образом, сущность свободы в способности трансцендирования – выхода за пределы своего ограниченного существования.
В основании различных культур лежат разные априорные структуры. Соответственно и принцип трансцендирования, который тоже носит априорный характер, должен пониматься по-разному. Поэтому здесь не может быть общезначимого ответа, в чем корень свободы. Разные культуры могут по-разному усматривать принцип трансцендирования, иногда даже не имея самого понятия «свобода». В качестве такого принципа могли выступать Дао, Атман, Логос, Откровение, Трансцендентальный субъект и т.д. Благодаря способности трансцендировать человек, преодолевая собственную ограниченность, обнаруживает высший принцип как имманентно себе присущий, и, поступая в соответствии с собой, становится свободным от всего эмпирического мира.

3. Первичность свободы воли
Если человек свободен от всего эмпирического и психологического, т.е. от любого содержания, раскрывающегося во времени, то, следовательно, свободная воля в своей основе вневременна и первична по отношению к любому психическому содержанию. Эта основа – потенция свободы воли, составляет сущность человека.
Сразу же напрашивается возражение. Свобода воли ведь не слепа, она осознанна, а осознание протекает в психической сфере. Как же она может быть первична психическому?
Ответ на это таков. Здесь и не утверждается, что воля осознается где-то в запредельной вневременной и до-психической сфере. Вневременное обнаруживается не само по себе, а в самих протекающих во времени переживаниях. В каждом переживании обнаруживается внутренняя соотнесенность с первичным по отношению к этому переживанию началом (интуицией самости). В этой соотнесенности усматривается возможность действовать, т.е. содержательно раскрыться. Потенция способности действовать носит вневременный характер, и обнаруживается как присутствующее в каждом моменте времени. Иначе говоря, вневременное обнаруживается как имманентное каждому моменту времени, а до-психическое, как имманентное психическому. Вневременная содержательная потенция способности действовать составляет самость человека, которая и является основанием или корнем свободы воли.
Благодаря присутствию вневременного во времени свобода воли может быть осознанной и психологически переживаемой, не утрачивая при этом своего вневременного и до-психического характера.