Искушения российского вайшнавизма: взгляд со стороны

В настоящее время часто приходится слышать о «тоталитарной секте кришнаитов». Очень часто подобного рода слухи распространяются в качестве дымовой завесы, за которой трудно различить действительно опасные деструктивные религиозные движения (ДРД), в основе которых лежит агрессивное восприятие мира, основанное на поиске врага и дуализме добра и зла. Но есть и другая достаточно распространения претензия, которую я услышал из уст архиепископа, а именно то, что кришнаиты являются «нетрадиционной» религией. Я тогда задумался, если бы этот архиепископ жил во времена римских императоров, преследовавших христианство именно как нетрадиционную религию и даже секту иудаизма, на чьей бы стороне он был?

Однако традиционный для Индии гаудия-вайшнавизм для России действительно не традиционен, и на пути становления российской традиции вайшнавизма неизбежно возникают искушения. Некоторые из них преодолены, а некоторые еще предстоит преодолеть. Подобные искушения возникали и перед ранним христианством, когда христианская традиция только начинала формироваться.

Искушение первое. Антиинтеллектуализм. Мнение о том, что никакие знания не имеют ценности, достаточно следовать Откровению. В свое время это мнение было распространено среди первых христиан, и я подозреваю, что оно достаточно распространено среди вайшнавов. Но на практике это искушение постепенно преодолевается. Вайшнавы достаточно активно взаимодействуют с учеными, некоторые из них сами защищают диссертации. Но, что особенно радует, зарождается собственная российская вайшнавская философская традиция, о чем свидетельствует находящаяся сейчас в печати книга руководителя томской общины вайшнавов Э.Х. Измайлова «Несимметричная диалектика».

Искушение второе. Социальная дезадаптация. Вера в то, что не надо как-то обустраивать свою жизнь в обществе, достаточно просто нести весть об Откровении, и в мире сама собой произойдете духовная революция. У вайшнавов это искушение было достаточно сильным на рубеже 80-х и 90-х. Думаю, сейчас и оно тоже преодолено.

Искушение третье. Негативное восприятие мира. Вера в то, что материальный мир есть зло, и жизнь в мире лишена всякого смысла. Это очень опасное искушение, которое в истории христианской церкви привело к самым трагическим и ужасным последствиям. Христианам пришлось приложить немало сил, чтобы его преодолеть. Хотя вайшнавское учение лишено негативного восприятия мира, однако, поводы для возникновения подобного искушения наличествуют, и, следовательно, в дальнейшем потребуется прояснить этот вопрос.

Любая религиозная традиция представляет собой воплощение религиозного откровения внутри вполне конкретной культурно-исторической традиции. Традиции бывают разные, поэтому религиозное откровение, сохраняя свое внутренне ядро незыблемым, может по-разному восприниматься людьми в зависимости от культурного контекста.

На российской почве традиция вайшнавизма наполняется новым положительным содержанием. Дело в том, что у обращающихся к вайшнавской традиции россиян несколько иная религиозная мотивация, нежели у индусов. Поскольку индус не может представить, что его когда-то не было, то для него самоочевидной истиной является безначальность жизни и, соответственно, бесконечность воплощений в сансаре. Следствием этого является глубокий пессимизм.

Допустим, я переживаю разрыв с любимым человеком, и вижу в этом ошибку, которую нужно пытаться исправить или что-то изменить в себе. Но когда я понимаю, что живу уже бесчисленное количество жизней, и все страдания воспроизводятся из жизни в жизнь, а за бесконечное время я так никуда и не продвинулся, вновь переживая трагедию разрыва с любимым человеком, и так бесконечно будет повторяться в будущем, то эта трагедия ввергает меня в состояние абсолютной безысходности. Отсюда вывод – жизнь есть страдание, и индус обращается к религии, чтобы избавиться от пугающей бесконечности жизни в колесе рождений и умираний. Эта практическая мотивация вполне может довлеть над стремлением к богообщению.

Однако обращающиеся к вайшнавской традиции россияне абсолютно лишены этого страха перед бесконечностью жизни. Наоборот, их скорее пугает единственность жизни, и в идее реинкарнации они, в отличие от жителей Индии, видят скорее что-то утешающее, а не пугающее. Это означает, что для них чистая радость богообщения становится единственной мотивацией обращения к религии. Эта свобода от страха перед жизнью создает благоприятные условия для преодоления искушения негативным восприятием мира, и в этом смысле российские вайшнавы имеют преимущество по сравнению с индийскими.