Ностальгия повсюду быть дома

Сексуальная теория Фрейда давно уже стала явлением культуры, своеобразным знамением нашего времени. В связи с этим возникает вопрос, почему, несмотря на свои явные недостатки, именно эта теория оказалась столь популярной. Претензии к фрейдистскому подходу вполне очевидны:
предвзятость, т.е. стремление подходить к изучаемому явлению с предзаданный теорией;
нефальсифицируемость;
сведение сложных психических явлений к простым, в результате чего утрачивается специфика понимания сложных явлений;
произвольность распространения результатов исследования ограниченной группы (зажиточных, образованных и закомплексованных бюргеров Австрии и Англии конца XIX начала XX вв.) на всех остальных людей.
Однако каким бы устаревшим сейчас ни представлялся фрейдистский подход (особенно после сексуальной революции), именно он наиболее популярен, более того, вопреки логике он еще и эффективен! Очень часто бывает, когда, ошибочно объясняя невроз через сексуальную теорию, практикующие фрейдисты действительно добиваются его устранения.
Чтобы понять популярность и эффективность сексуальной теории необходимо выявить мотивацию ее появления. Наивным было бы считать, что Фрейд выплескивал в сексуальной теории свои комплексы. Человек с подобными комплексами предпочтет их как-нибудь затуманить, а не анатомировать публично. Об истинной мотивации создания сексуальной теории Фрейд специально не писал, но однажды он проговорился в личной беседе с К.Г.Юнгом.

Об этом Юнг рассказал так: «Я до сих пор помню, как Фрейд сказал мне: «Мой дорогой Юнг, обещайте мне, что вы никогда не откажетесь от сексуальной теории. Это превыше всего. Понимаете, мы должны сделать из нее догму, неприступный бастион». Он произнес это со страстью, тоном отца, наставляющего сына: «Мой дорогой сын, ты должен пообещать мне, что будешь каждое воскресенье ходить в церковь». Скрывая удивление, я спросил его: «Бастион - против кого?» - «Против потока черной грязи, - на мгновение Фрейд запнулся и добавил, - оккультизма». Я был не на шутку встревожен - эти слова «бастион» и «догма», ведь догма - неоспоримое знание, такое, которое устанавливается раз и навсегда и не допускает сомнений. Но о какой науке тогда может идти речь, ведь это не более чем личный диктат.
И тогда мне стало понятно, что наша дружба обречена; я знал, что никогда не смогу примириться с подобными вещами. К «оккультизму» Фрейд, по-видимому, относил абсолютно все, что философия, религия и возникшая уже в наши дни парапсихология знали о человеческой душе». (К.Г.Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления http://ihtik.lib.ru/psychology_31janv2006/psychology_31janv2006_1673.rar)

Из этого отрывка видно, что для Фрейда делом жизни было изгнать из души человека вес необъяснимое. А Юнг в его глазах совершил предательство, признал, что необъяснимое изначально присуще психике и тем самым обесценил дело жизни своего учителя. Фрейд и Юнг представляют в этом конфликте два типа людей: тех, кто боится всего необъяснимого, и тех, кого необъяснимое притягивает. Первых больше, чем вторых.
Для людей первого типа встреча с тем, что считается невозможным, разрушает уверенность в определенности мира. С утратой определенности они чувствуют себя полностью беззащитными. Но вдвойне страшно, когда что-то необъяснимое происходит не где-то там, далеко, а непосредственно внутри тебя. Вот с этим страхом перед необъяснимым в душе и сражался всю жизнь Фрейд. Сексуальная теория ему была нужна как самая простоя методология сведения непонятных явлений к простым объяснительным схемам. Именно сексуальная теория была выбрана для этой цели в силу ее простоты, могла быть выбрана и другая теория. Сексуальность здесь не принципиальна.
Подобных Фрейду людей большинство. Когда такой человек обнаруживает что-то непонятное, а значит неконтролируемое в себе, то мир для него рушится, и он становится полностью беспомощным перед неизвестным. И тут к нему на помощь приходит практикующий фрейдист, сводя все проблемы к простым сексуальным схемам. И не важно, правильно или нет дано объяснение, важно то, что человек вновь обрел уверенность в себе и твердую опору в определенности мира. Очень часто этого оказывается вполне достаточно для исцеления.
Однако для человека, которого непостижимое притягивает, фрейдистский подход противопоказан. Сведение явлений его психики к простым объяснительным схемам только усугубит ситуацию, поэтому к такому пациенту нужен принципиально иной подход, например, подход К.Г.Юнга. Но поскольку таких людей меньшинство, то и степень распространения подхода Юнга в клинической практике должна уступать степени распространения фрейдистского подхода.
Страх перед непостижимым породил не только фрейдизм, он стал главным источником распространенности материализма. Сведение сложности психических явлений к простым биохимическим процессам имеет целью убедить людей в том, что ничего необъяснимого и невероятного человек встретить в своей жизни не может. Отсюда же происходит стремление изгнать свободу воли и спонтанность из души, подчинив ее детерминизму.

Причина современной распространенности материализма – чисто психологическая, и заключается в неуверенности в себе. Если человек не верит в силу своего сознания достичь определенности, то он надеется на то, что получит ее извне, из эмпирического опыта. Для этого ему нужно верить, что окружающий его мир твердо и нерушимо покоится на законах, которые придает и его внутренней жизни порядок и уверенность. Ущербность этой позиции в том, что человек добровольно признает ограниченность своих возможностей законами материального мира, и в силу этого действительно становится ограниченным. Нет больше для него возможности перестраивать свое тело силой сознания, воспринимать окружающий мир не опосредованно органами ощущений, обладать эмпатией и т.д.
Психологическая привязанность к позиции материализма столь сильна, что не замечается ее очевидная противоречивость. Весь его духовный мир, ценности, надежды и мечтания оказываются порожденными комочком вещества, спрятанным в черепной коробке! При этом материалист полагает, что материя не обладает самосознанием, и самосознание возникает как свойство какой-то особо высокой организации материи. На чем основывается вера в это положение – непонятно, ведь если в каждом элементе головного мозга ноль самосознания, то, интегрируя все эти элементы, все равно получим ноль! Ведь невозможно же, например, усложняя компьютер, пробудить в нем самосознание. Этот скачок от несамосознающей материи к самосознанию совершенно мистичен и необъясним. В лице фрейдизма и материализма мы имеем дело с защитными психологическими механизмами от всего необъяснимого.