Христианское смирение и правовое сознание

В позиции ряда наиболее шумных работников миссионерских отделов одной из поместных церквей, ратующих за нравственное оздоровление общества, отсутствует основополагающая для христианина духовная предпосылка – христианское смирение. Без нее проповедь всех других христианских ценностей превращается в нечто противоположное.

В качестве примера можно привести понимание справедливости. Правовая справедливость позволяет регулировать отношение между людьми любых убеждений. Этическая справедливость связана с личностным отношением одного человека к другому, и в случае если у людей разные мировоззрения, ссылаться на нее бесполезно. Поэтому когда работник миссионерского отдела пытается убедить достаточно широкую аудиторию в христианском понимании справедливости, то, не имея возможности апеллировать к принципиально иному жизненному опыту незнакомых ему людей, он волей-неволей начинает апеллировать к идеологии.

Справедливость в его проповеди лишается этического контекста, и при этом не получает правового обоснования, поэтому начинает пониматься извращенно. Например, некоторые (далеко не все!) представители томской епархии считают справедливым, что были разрушены жилые в Кандинке только потому, что в них жили не православные, а вайшнавы. Еще Дионисий Ареопагит указывал, что старость – это всегда влечение к небытию, и порождается сочетанием доброго движения души с иллюзией. Например, гнев возникает, когда чувство справедливости направлено на ложное представление. Так доброе начинание – миссионерская работа – может превратиться в разрушительную страсть, сеющую рознь между людьми.

Христианское смирение предполагает способность уступить другому человеку даже в том случае, если ты считаешь его не правым. Именно это смирение стало одним из кирпичиков фундамента современного правового сознания. В соответствии с этической ценностью раскрывается личностное содержание поступка, в соответствии с правовой ценностью раскрывается значимость самой по себе возможности совершения поступка. Ключевым здесь является признание за другими возможности ошибаться в пределах сферы возможного поведения. Общее между христианским смирением и правовым сознанием в том, что человек ограничивает себя, чтобы защитить личную позицию другого человека даже в том случае, если считает, что сам он прав, а другой – нет.

Человек, который выражает свою личностную позицию в соответствии с этическими ценностями, и, руководствуясь правовыми ценностями, готов защищать сферу возможного поведения других людей даже от себя, не нуждается больше ни в каких идеологических регуляторах поведения. Благодаря этому он становится свободным от идеологических предвзятостей.

Источником подмены религиозной проповеди идеологической работой с населением является духовная гордыня, которая неизбежно трансформируется и в личную гордыню, переходящую в неадекватность, что мы и наблюдаем сейчас на конкретных примерах псевдохристианских квазиапологетов, засоряющих интернет.