Время как плоть софийного тела
Feb. 17th, 2006 06:44 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nikolai_karpitskyЕсли мы говорим о вечной жизни, то в связи с этим встает вопрос о том, как с позиции вечности будет восприниматься тело человека. Этот вопрос пытался решать Л.П. Карсавин в трактате «О личности». Если вечность вбирает в себя все моменты времени, то и тело человека с позиции вечности (или, как я его называю, «софийное тело») должно вбирать в себя все моменты эмпирического тела. Но как же тогда сохраняется определенность софийного тела? Ведь тело, теряющее свою определенную форму, перестает быть телом!
Человеческое тело я понимаю как воплощение воли человека в других жизненных мирах. Мир – это область взаимообщения, в котором мы воплощаемся телесно. Следовательно, тело есть сам процесс становления, а не какой-то определенный предмет. Определенность тела возникает благодаря ретенции (которую я понимаю в гуссерлевском смысле как удержание впечатления от только что прошедшего момента). Иными словами, определенность привносится в становление путем проекции прошлого на настоящее. Таким образом, ретенция является формой восприятия длительности и определенности тела.
В вечности эмпирическое тело будет восприниматься как софийное, а ретенциальное восприятие длительности будет удерживать все моменты становления времени жизни. В эмпирическом восприятии воплощенное в двух разных моментах тело воспринимается в двух разных формах, дистанцированных друг от друга промежутком времени. В вечности весь этот промежуток времени ретенциально удерживается и при возникновении новой импрессивной интенции раскрывается в становлении настоящего. Иными словами, в вечности любое ретенциально удерживаемое содержание может быть переведено в актуальность становления настоящего.
С позиции вечности временностная дистанция между двумя моментами жизни тела выражается сразу в двух формах – в новой импрессивной интенции, актуализирующей все тело в становлении настоящего, и в форме ретенциального удержания тела, которое придает ему новую оформленность. Говоря проще, с позиции вечности промежуток времени между различными моментами жизни тела становится плотью, которая объединяет эти моменты. Данность тела в одном моменте начинает обнаруживаться в другом моменте благодаря тому, что промежуток времени не дистанцирует (т.к. весь соприсутствует в переживании настоящего). Однако эти моменты не сливаются, ибо этот промежуток времени дан еще и как ретенция, сообщающая становлению оформленность и определенность. Если во времени импрессия и ретенция являются разными по содержанию моментами, то в вечности они могут по содержанию совпадать, благодаря чему время мы можем понять с позиции вечности как плоть софийного тела.
Человеческое тело я понимаю как воплощение воли человека в других жизненных мирах. Мир – это область взаимообщения, в котором мы воплощаемся телесно. Следовательно, тело есть сам процесс становления, а не какой-то определенный предмет. Определенность тела возникает благодаря ретенции (которую я понимаю в гуссерлевском смысле как удержание впечатления от только что прошедшего момента). Иными словами, определенность привносится в становление путем проекции прошлого на настоящее. Таким образом, ретенция является формой восприятия длительности и определенности тела.
В вечности эмпирическое тело будет восприниматься как софийное, а ретенциальное восприятие длительности будет удерживать все моменты становления времени жизни. В эмпирическом восприятии воплощенное в двух разных моментах тело воспринимается в двух разных формах, дистанцированных друг от друга промежутком времени. В вечности весь этот промежуток времени ретенциально удерживается и при возникновении новой импрессивной интенции раскрывается в становлении настоящего. Иными словами, в вечности любое ретенциально удерживаемое содержание может быть переведено в актуальность становления настоящего.
С позиции вечности временностная дистанция между двумя моментами жизни тела выражается сразу в двух формах – в новой импрессивной интенции, актуализирующей все тело в становлении настоящего, и в форме ретенциального удержания тела, которое придает ему новую оформленность. Говоря проще, с позиции вечности промежуток времени между различными моментами жизни тела становится плотью, которая объединяет эти моменты. Данность тела в одном моменте начинает обнаруживаться в другом моменте благодаря тому, что промежуток времени не дистанцирует (т.к. весь соприсутствует в переживании настоящего). Однако эти моменты не сливаются, ибо этот промежуток времени дан еще и как ретенция, сообщающая становлению оформленность и определенность. Если во времени импрессия и ретенция являются разными по содержанию моментами, то в вечности они могут по содержанию совпадать, благодаря чему время мы можем понять с позиции вечности как плоть софийного тела.
