Страна и государство

В российском массовом сознании понятие государства более наполненное, чем понятие страны, а в украинском всё наоборот. Поэтому россияне и украинцы не понимают смысла аргументов в споре друг с другом.

Для российского обывателя страна – это просто территория, которая должна принадлежать какому-либо государству. Лишь эта принадлежность наделяет страну смыслом. Если в состав российского государства включают какую-нибудь страну (Чечню, Туву или Якутию), то эта страна под магическим воздействием государства тут же превращается в Россию. Поэтому российский обыватель уверен, что если он укажет на то, что в Украине коррупция и олигархия, то всякий украинец вынужден будет признать Украину частью России. Логика такая: слабое государство не может преобразовать бывшую часть России в другую страну, и если украинцы этого не признают, значит, они националистические мятежники. Конечно, в России тоже коррупция и олигархия, но государственность России – аксиома.

В украинском сознании страна не просто территория, но вся жизнь людей на этой территории, а государство лишь элемент этой жизни, который упорядочивает определённые социальные отношения. Делается это плохо, поэтому украинцы очень критичны к власти и намного лучше россиян видят недостатки в собственном государстве. Но защищают они в войне с Россией не ту или иную власть, а свою страну – саму возможность жить своей жизнью. Поэтому они не понимают, с чего это вдруг россияне начинают рассуждать об уровне коррупции в Украине, когда речь идёт о покушении на саму их жизнь, и резонно посылают: «Разбирайтесь лучше со своими проблемами, а мы со своими сами без вас разберемся!»

Правовое сознание и принципы жизни в Украине и в России

Людям нужны какие-то принципы, которые позволяют уживаться в одном государстве. Если возникает какая-либо проблема, то в западных странах её пытаются решить с помощью юридических процедур. Если же это не получается, то с помощью демократических механизмов изменяют юридические процедуры так, чтобы в конечном счёте все равно решить проблему.

В Украине не особо надеются, что удастся демократически изменить юридические процедуры, и потому больше полагаются на возможность договориться в соответствии со здравым смыслом. С одной стороны это ведёт к поиску новых моральных или религиозных принципов организации совместной деятельности, что демонстрирует подъём волонтёрского движения и религиозное пробуждение во время войны. Но с другой стороны это формирует терпимое отношение к бытовой коррупции – ведь если не договариваться, то не понятно, как решать проблемы. Поэтому коррупция во власти не удивляет украинцев, которые могут её терпеть достаточно долго. Но когда они всё же решают, что коррупция вышла уже далеко за пределы всякого здравого смысла, то выходят на Майдан.

В России нет надежды ни на правовые принципы, ни на бытовой здравый смысл, позволяющий как-то договариваться, потому остаётся лишь апеллировать к формальным правилам, которые случайно оказались в законодательства или же просто введены простым распоряжением начальства. Это придаёт жизни абсурдистский характер. Все понимают, что правила оторваны от жизни, но продолжают за них цепляться, так как другого ничего не остаётся. По сравнению с ними уголовные «понятия» хотя бы имеют определённость и внутреннюю логику, и когда Путин ввел «жизнь по понятиям» для своего круга, то дал им опору под ногами. Однако остальные лишены даже этого и не знают чем руководствоваться, а потому ловят какие-то сигналы сверху и по своему разумению пытаются им следовать, увеличивая тем самым хаос жизни.

В этих условиях я нашёл для себя принципы, которыми руководствуюсь, в том, что назвал бы «автономным правовым сознанием». Правовые отношения определяются не юридическими нормами, а признанием того, что другой человек обладает такими же правами, как и я, независимо от того, что это за человек. Юридические нормы должны обеспечивать их реализацию. Но даже если такие юридические нормы отсутствуют, сами права всё равно существуют в правовом сознании, которым можно руководствоваться в жизни. «Автономным» я назвал правовое сознание потому что оно не зависит от социальных условий и от того живём ли мы на Западе, в России или в Украине.

Оппозиция по конфедеративному принципу

Неудача оппозиции в России объясняется тем, что всякая централизованная, управляемая из Москвы оппозиционная партия, созданная под громкое имя какого-нибудь москвича, превращается в частную лавочку этого москвича. Либо оппозиция в России будет строиться по конфедеративному принципу, либо её как не было, так и не будет. Лучшая стратегия, как я вижу – это не конкурировать, а игнорировать московские структуры в регионах, и создавать собственные региональные структуры, заточенные на противодействие произволу властей, а не на споры с другими оппозиционными партиями. Захотят москвичи сотрудничать – пусть договариваются о сетевом сотрудничестве.