![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Пересказ притчи о льве с позиции санкхьи
Apr. 1st, 2012 11:10 pmШест лет назад я разместил в ЖЖ пост «притча о льве». Сейчас я попробую переосмыслить его с позиции древнеиндийской санкхьи.
Предположим, пятилетнему мальчику приснился сон, в котором перед ним неожиданно возник рычащий лев, и ребенок сломя голову бросился наутек. Допустим, мальчику вновь приснился тот же лев, но спустя тридцать лет. Однако в сновидении он остался тем же пятилетним ребенком, который не помнит о годах, сделавших его взрослым. Поступит ли этот человек точно так же, как поступил четверть века назад пятилетним мальчиком? В действительности поступок человека в этой ситуации будет зависеть от его внутреннего самоопределения по отношению к жизни в целом. Можно стереть память человека, но невозможно стереть его внутреннее самоопределение, которое первично по отношению ко всем событиям, протекающим во времени.
В зависимости от внутреннего самоопределения взрослые люди, оказавшись в сновидении на месте пятилетнего ребенка, встретившего льва, поступят по-разному, и здесь возможно как минимум три варианта: 1) отдаться во власть иллюзии, 2) активно сопротивляться образу внутри иллюзии или 3) попытаться распознать иллюзию. В соответствии с индийской традицией эти три варианта поведения определены преобладанием в человеке одной из трех гун (т.е. основных онтологических свойств всех явлений мира).
Если человек полностью подчиняется страхам пятилетнего ребенка, спасаясь бегством от иллюзорного образа льва, то, согласно индийским представлениям, в этом человеке преобладает гуна тамас (темная), т.е. в нем преобладает свойство невежества. Если же он, победив в себе страх, вступает в открытую борьбу со львом, это означает, что в нем преобладает гуна раджас (страстная), определяющая его активный, деятельный способ жизни. Если же этот человек, отрешившись от эмоций, постарается понять явление, значит, в нем преобладает гуна саттва (светлая), определяющая духовный, интеллектуальный и созерцательный характер его жизни. И если в стремлении познать пугающее он будет последователен, то обнаружит иллюзорную природу льва, и тогда иллюзия потеряет над ним всякую власть.
Согласно санкхье, гуны возникают, когда пуруша, действуя на пракрити, выводит ее из равновесия. Пуруша (слово, первоначально обозначавшее человека, душу) в санкхье обозначает априорное деятельное начало, которое предшествует любому содержанию сознания и всем проявлениям мира, и по сути, является первичной основой и движущей силой субъекта. Пракрити в санкхье обозначает материю в первозданно-хаотичном или «меональном» аспекте, как состояние равновесия. Пракрити – это инаковсть деятельному началу в сознании, недеятельная возможность любых проявлений мира. В приведенном выше примере пракрити можно уподобить податливой ткани сновидения, принимающей форму льва, когда в ней воплощаются детские страхи. Пуруша, действуя на пракрити, выводит из равновесия ее свойства – три гуны, сочетание которых определяет характер всех явлений жизни.
С одной стороны, гуны – это характеристики наблюдаемых предметов, т.е. форма актуализации пракрити в явлениях мира. С другой стороны, сам человек как деятельный субъект тоже воплощает в себе ту или иную гуну. Слово гуна первоначально обозначала веревку, которая сплетается и расплетается из трех нитей. Подобно этому и три гуны всех явлений жизни сплетаются в единый мир. Сила, сплетающая гуны явлений жизни – пуруша. В упомянутом выше сновидении образ льва порожден сочетанием раджаса и тамаса – страстной и темной гун. Однако и сам встретивший льва человек также обладает одной из гун. Иначе говоря, гуна является не только свойством явлений мира, но и воплощением внутреннего, априорного самоопределения человека (которое в индийской традиции объясняется не как априорное, а как определенное делами прошлых жизней).
Все содержание памяти относится к потоку жизни, но то, что упорядочивает этот поток жизни – внутренне намерение, которое полагается априорным самоопределением. Даже если человек полностью утратит память, он еще не утратит себя в том случае, если будет интуитивно поступать в соответствии с внутренним самоопределением, которое не зависит ни от чего внешнего. Только через поступки, которые определены не внешними обстоятельствами, а внутренним намерением, человек способен вновь реализовать в своей жизни внутреннее самоопределение. Поэтому вовсе не память, а именно свободные поступки, соответствующие внутреннему самоопределению, формируют личность.
Предположим, пятилетнему мальчику приснился сон, в котором перед ним неожиданно возник рычащий лев, и ребенок сломя голову бросился наутек. Допустим, мальчику вновь приснился тот же лев, но спустя тридцать лет. Однако в сновидении он остался тем же пятилетним ребенком, который не помнит о годах, сделавших его взрослым. Поступит ли этот человек точно так же, как поступил четверть века назад пятилетним мальчиком? В действительности поступок человека в этой ситуации будет зависеть от его внутреннего самоопределения по отношению к жизни в целом. Можно стереть память человека, но невозможно стереть его внутреннее самоопределение, которое первично по отношению ко всем событиям, протекающим во времени.
В зависимости от внутреннего самоопределения взрослые люди, оказавшись в сновидении на месте пятилетнего ребенка, встретившего льва, поступят по-разному, и здесь возможно как минимум три варианта: 1) отдаться во власть иллюзии, 2) активно сопротивляться образу внутри иллюзии или 3) попытаться распознать иллюзию. В соответствии с индийской традицией эти три варианта поведения определены преобладанием в человеке одной из трех гун (т.е. основных онтологических свойств всех явлений мира).
Если человек полностью подчиняется страхам пятилетнего ребенка, спасаясь бегством от иллюзорного образа льва, то, согласно индийским представлениям, в этом человеке преобладает гуна тамас (темная), т.е. в нем преобладает свойство невежества. Если же он, победив в себе страх, вступает в открытую борьбу со львом, это означает, что в нем преобладает гуна раджас (страстная), определяющая его активный, деятельный способ жизни. Если же этот человек, отрешившись от эмоций, постарается понять явление, значит, в нем преобладает гуна саттва (светлая), определяющая духовный, интеллектуальный и созерцательный характер его жизни. И если в стремлении познать пугающее он будет последователен, то обнаружит иллюзорную природу льва, и тогда иллюзия потеряет над ним всякую власть.
Согласно санкхье, гуны возникают, когда пуруша, действуя на пракрити, выводит ее из равновесия. Пуруша (слово, первоначально обозначавшее человека, душу) в санкхье обозначает априорное деятельное начало, которое предшествует любому содержанию сознания и всем проявлениям мира, и по сути, является первичной основой и движущей силой субъекта. Пракрити в санкхье обозначает материю в первозданно-хаотичном или «меональном» аспекте, как состояние равновесия. Пракрити – это инаковсть деятельному началу в сознании, недеятельная возможность любых проявлений мира. В приведенном выше примере пракрити можно уподобить податливой ткани сновидения, принимающей форму льва, когда в ней воплощаются детские страхи. Пуруша, действуя на пракрити, выводит из равновесия ее свойства – три гуны, сочетание которых определяет характер всех явлений жизни.
С одной стороны, гуны – это характеристики наблюдаемых предметов, т.е. форма актуализации пракрити в явлениях мира. С другой стороны, сам человек как деятельный субъект тоже воплощает в себе ту или иную гуну. Слово гуна первоначально обозначала веревку, которая сплетается и расплетается из трех нитей. Подобно этому и три гуны всех явлений жизни сплетаются в единый мир. Сила, сплетающая гуны явлений жизни – пуруша. В упомянутом выше сновидении образ льва порожден сочетанием раджаса и тамаса – страстной и темной гун. Однако и сам встретивший льва человек также обладает одной из гун. Иначе говоря, гуна является не только свойством явлений мира, но и воплощением внутреннего, априорного самоопределения человека (которое в индийской традиции объясняется не как априорное, а как определенное делами прошлых жизней).
Все содержание памяти относится к потоку жизни, но то, что упорядочивает этот поток жизни – внутренне намерение, которое полагается априорным самоопределением. Даже если человек полностью утратит память, он еще не утратит себя в том случае, если будет интуитивно поступать в соответствии с внутренним самоопределением, которое не зависит ни от чего внешнего. Только через поступки, которые определены не внешними обстоятельствами, а внутренним намерением, человек способен вновь реализовать в своей жизни внутреннее самоопределение. Поэтому вовсе не память, а именно свободные поступки, соответствующие внутреннему самоопределению, формируют личность.
