Понять, что есть Бог, просто. Нужно обратиться к ощущению собственного существования (к собственной экзистенции), взойти к его источнику, откуда моё ощущение существования берет начало, и там обнаруживается Бог, который дарует мне моё существование. На основе этого опыта могут возникать разные богословские концепции, но они вторичны.
Религиозная вера не сводится только к вере в Бога, но включает две экзистенциальные составляющие – ощущение подлинности собственного существования и ощущение присутствия Бога как источника собственного существования. Если искажается первое, то утрачивается и второе. Иначе говоря, если человек ощущает свое существование искаженно, то вместо Бога он начинает поклоняться идолу. Однако если он чудом прорывается к Богу, то Бог возвращает ему утраченное ощущение подлинности существования.
Подлинность собственного существования – это и есть чистое от всякого искажения и отрицания состояние существования в своей изначальности. Искажение на экзистенциальном уровне возникает, когда человек утрачивает свои естественные чувства и заменяет их суррогатами – бытовой агрессией, алкогольным или наркотическим опьянением, что приводит к деградации и разрушению личности. Даже если при этом он и верит в Бога, его вера – пуста, за ней ничего не стоит. Искажение на мировоззренческом уровне возникает, когда человек погружается в извращенную картину мира, основанную на поиске врага. При этом он может искренне верить в коммунистическую, нацистскую или имперско-неототалитарную (как сейчас в России) идеологию, поддерживать уничтожение «врагов народа» внутри страны, войны против соседних народов и при этом считать себя верующим человеком. Однако его вера – идолопоклонство.
Бог действует на человека везде, где человек расчищает место для этого действия, то есть, возвращается к подлинности собственного существования. С этой позиции и нужно смотреть на многообразие религий. Христианство открывает, что Бог спас человека крестной смертью, и плоды этого откровения мы видим, когда полностью падшие и деградировавшие люди возрождаются как личности заново, принимая веру в спасительную жертву Христа. Их возрождение – свидетельство подлинности откровения христианства. Но это свидетельство не обесценивает другие действия Бога, открывающегося иначе разным народам в иных религиозных традициях под другими именами.
Ценность имеет всякая религиозная практика, которая возвращает человека к подлинности его существования, даже если эта практика не основана на непосредственном признании идеи Бога. Поэтому буддист, который ничего не говорит о существовании Бога, но занимается практикой очищения собственной экзистенции, реализует первую составляющую веры, и поэтому бесконечно ближе к Богу, чем христианин, который верит в жидо-масонский заговор или «киевскую хунту». Ибо такой христианин лишён первой экзистенциальной составляющей веры, а во второй составляющей подменяет Бога идолом.
Любая практика, которая наслаивает на подлинное существование то, что его отрицает (гордыня, гнев, предательство, обесценивающие человека сплетни и порождающие преследования и войны идеологии), богопротивная и богоборческая. Очень часто такая практика осуществляется под знаменами христианства (например, адептами «русского мира» на востоке Украины) или ислама (например, исламистами ИГИЛ на Ближнем Востоке). В этом случае она приобретает антихристианский, антиисламский и откровенно бесчеловечный характер, разверзая перед человеком бездну его падения.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
