![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Работаем по подготовке к конференции по Бхагавад-гите, которая состоится в ближайшую пятницу. Мне еще осталось составить статью. Пока делаю только первые наброски к ней. Еще не решил, как все соединить.
Всякое откровение раскрывается в определенном культурном опыте, в основе которого лежит интуиция очевидности. В разные эпохи откровение Вед раскрывалось в различных культурных контекстах, но при этом оставалось очевидным, что мир есть проявление сознания –психокосмос, который подчинен не физическим, а психическим законам. В основе онтогенеза психокосмоса лежит интуиция онтогенного характера психических усилий, которые сообщают статус реального существования эмпирическим образам, составляющим содержание психокосмоса. Здесь слово «онтогенный» означает: «являющийся одной из движущих сил онтогенеза».
На онтогенный характер психических усилий указывают упанишады. В Брихадараньяке упанишаде говорится: «Поистине, весь этот мир – лишь пища, огонь – поедатель пищи» (6, 4 брахмана). Огонь – это известный в мифологиях самых разных народов символ разума, пища же – эмпирические образы, которые наполняют разум. Весь эмпирический мир существует именно в качестве пищи для разума. В Чхандогье упанишаде повествуется о том, что когда человек засыпает, то все эмпирические явления мира поглощаются дыханием: «Поистине, дыхание – поглотитель. И когда [человек] спит, то речь входит в дыхание, глаз – в дыхание, ухо – в дыхание, разум – в дыхание, ибо дыхание поглощает их всех» (3, ч. 4). Эта же идея высказывается в Каушитаки упанишаде (12-13, ч. 2).
В древнеиндийском космосе нет противопоставленных разуму автономных самодовлеющих сущностей, которые являлись бы источником эмпирических образов. Все, что находим в мире, вызвано силой самого разума. Эмпирические образы порождаются не автономными от разума сущностями, а самой направленностью разума, которая должна обладать внутренней движущей силой упорядочивания эмпирического содержания мира. Речь идет о психических усилиях, которые сопутствуют каждому направленному акту сознания – восприятию, мышлению, желанию и т.д.
В традиции Вед психическое усилие обладает творческой созидающей силой, что указывает на источник этой силы – ни от чего независящую внутреннюю духовную реальность – атман. Творческая сила психического усилия, которая способна наделять реальностью порождаемые образы, не может пониматься только как один из психологических факторов, наряду с другими (как в буддизме), и не может быть ограниченной личными способностями человеческого субъекта. Иначе говоря, она восходит к высшему абсолютному началу. Эмпирическая реальность транссубъективна, соответственно и то начало, из которого психические усилия черпают созидательную силу, тоже имеет транссубъективную природу. Это означает, что субъект, обнаруживая, в своих психических усилиях силу порождения эмпирических форм, соотносит эти усилия не только с собой как субъектом, но и с субъектом более высокого порядка – атманом как абсолютным единым началом, которое лежит в основе всего. Человеческий субъект начинает пониматься как воплощение абсолютного трансцендентного субъекта, соприсутствующего в любом другом субъекте. Это и выражается в Чхандогья упанишаде: «ты – одно с тем» (7, ч. 6). Все человеческие усилия оказываются выражением миротворящих сил высшего начала, и в этом смысле они становятся неотъемлемым элементом онтогенеза психокосмоса. В силу этого весь мир раскрывается в соответствии с психосоматической структурой человека. Собственно, различные варианты индийской космогонии соответствуют разным формам психической эволюции сознания человека.
Проявления высшей миротворящей силы в человеческих усилиях проявляется в трех формах – гунах, которые определяют как природу самого человека, так и свойства всех эмпирических явлений: «саттва» (светлое), «раджас» (страстное) и «тамас» (темное). Преобладание той или иной гуны определяет варну, в которой рождается человек, а вместе с этим его психологический склад и его внутренний долг, следование которому особым образом отрывает Высшее начало – для кого-то как безличный Абсолют, а для кого-то как личного Бога.
Хотя основополагающая роль психических усилий в организации потока жизни характерна не только для ведийской традиции, но и для буддизма, тем не менее, психокосмос ведийской традиции принципиально отличается от буддийского психокосмоса. В буддизме психокосмос – это состояние сознания или поток жизни, который слагается из взаимообусловленных мгновенных элементов, объединенных единой причинной связью. Помимо этой связи нет никаких иных действующих или творящих сил. Поток жизни структурируется не действующей силой субъекта или высшего начала, а причинной обусловленностью между различными элементами этого потока жизни.
Психические усилия – самскары, обуславливают как настоящий поток жизни, так и будущие жизни. Именно самскары формируют карму. Однако сами самскары ничего не порождают, будучи элементами потока жизни, они лишь образуют взаимосвязи с другими элементами по законам причинности. Если в традиции Вед психические усилия раскрывают в онтогенезе онтологическую силу абсолютного начала, созидающую различные формы миропроявления, то в буддизме психические усилия в порядке общей причинной детерминации лишь коррелируют с другими элементами потока жизни, что делает ненужными концепции личности, субъекта, атмана или личного Бога.
Всякое откровение раскрывается в определенном культурном опыте, в основе которого лежит интуиция очевидности. В разные эпохи откровение Вед раскрывалось в различных культурных контекстах, но при этом оставалось очевидным, что мир есть проявление сознания –психокосмос, который подчинен не физическим, а психическим законам. В основе онтогенеза психокосмоса лежит интуиция онтогенного характера психических усилий, которые сообщают статус реального существования эмпирическим образам, составляющим содержание психокосмоса. Здесь слово «онтогенный» означает: «являющийся одной из движущих сил онтогенеза».
На онтогенный характер психических усилий указывают упанишады. В Брихадараньяке упанишаде говорится: «Поистине, весь этот мир – лишь пища, огонь – поедатель пищи» (6, 4 брахмана). Огонь – это известный в мифологиях самых разных народов символ разума, пища же – эмпирические образы, которые наполняют разум. Весь эмпирический мир существует именно в качестве пищи для разума. В Чхандогье упанишаде повествуется о том, что когда человек засыпает, то все эмпирические явления мира поглощаются дыханием: «Поистине, дыхание – поглотитель. И когда [человек] спит, то речь входит в дыхание, глаз – в дыхание, ухо – в дыхание, разум – в дыхание, ибо дыхание поглощает их всех» (3, ч. 4). Эта же идея высказывается в Каушитаки упанишаде (12-13, ч. 2).
В древнеиндийском космосе нет противопоставленных разуму автономных самодовлеющих сущностей, которые являлись бы источником эмпирических образов. Все, что находим в мире, вызвано силой самого разума. Эмпирические образы порождаются не автономными от разума сущностями, а самой направленностью разума, которая должна обладать внутренней движущей силой упорядочивания эмпирического содержания мира. Речь идет о психических усилиях, которые сопутствуют каждому направленному акту сознания – восприятию, мышлению, желанию и т.д.
В традиции Вед психическое усилие обладает творческой созидающей силой, что указывает на источник этой силы – ни от чего независящую внутреннюю духовную реальность – атман. Творческая сила психического усилия, которая способна наделять реальностью порождаемые образы, не может пониматься только как один из психологических факторов, наряду с другими (как в буддизме), и не может быть ограниченной личными способностями человеческого субъекта. Иначе говоря, она восходит к высшему абсолютному началу. Эмпирическая реальность транссубъективна, соответственно и то начало, из которого психические усилия черпают созидательную силу, тоже имеет транссубъективную природу. Это означает, что субъект, обнаруживая, в своих психических усилиях силу порождения эмпирических форм, соотносит эти усилия не только с собой как субъектом, но и с субъектом более высокого порядка – атманом как абсолютным единым началом, которое лежит в основе всего. Человеческий субъект начинает пониматься как воплощение абсолютного трансцендентного субъекта, соприсутствующего в любом другом субъекте. Это и выражается в Чхандогья упанишаде: «ты – одно с тем» (7, ч. 6). Все человеческие усилия оказываются выражением миротворящих сил высшего начала, и в этом смысле они становятся неотъемлемым элементом онтогенеза психокосмоса. В силу этого весь мир раскрывается в соответствии с психосоматической структурой человека. Собственно, различные варианты индийской космогонии соответствуют разным формам психической эволюции сознания человека.
Проявления высшей миротворящей силы в человеческих усилиях проявляется в трех формах – гунах, которые определяют как природу самого человека, так и свойства всех эмпирических явлений: «саттва» (светлое), «раджас» (страстное) и «тамас» (темное). Преобладание той или иной гуны определяет варну, в которой рождается человек, а вместе с этим его психологический склад и его внутренний долг, следование которому особым образом отрывает Высшее начало – для кого-то как безличный Абсолют, а для кого-то как личного Бога.
Хотя основополагающая роль психических усилий в организации потока жизни характерна не только для ведийской традиции, но и для буддизма, тем не менее, психокосмос ведийской традиции принципиально отличается от буддийского психокосмоса. В буддизме психокосмос – это состояние сознания или поток жизни, который слагается из взаимообусловленных мгновенных элементов, объединенных единой причинной связью. Помимо этой связи нет никаких иных действующих или творящих сил. Поток жизни структурируется не действующей силой субъекта или высшего начала, а причинной обусловленностью между различными элементами этого потока жизни.
Психические усилия – самскары, обуславливают как настоящий поток жизни, так и будущие жизни. Именно самскары формируют карму. Однако сами самскары ничего не порождают, будучи элементами потока жизни, они лишь образуют взаимосвязи с другими элементами по законам причинности. Если в традиции Вед психические усилия раскрывают в онтогенезе онтологическую силу абсолютного начала, созидающую различные формы миропроявления, то в буддизме психические усилия в порядке общей причинной детерминации лишь коррелируют с другими элементами потока жизни, что делает ненужными концепции личности, субъекта, атмана или личного Бога.
