Мой ответ на выступление С.С. Хоружего

9 декабря 2010 г. С.С. Хоружий выступил на антропологическом семинаре в Новосибирске с докладом «Проблематика управления антропологическими трендами». Сделанный им вывод звучал несколько пессимистично. Преобладающий антропологический тренд (т.е. такой антропологический феномен, который набирает социальную значимость, обладает внутренней динамикой и становится существенным фактором в социальной реальности) связан с тем, что европейский человек готов уступить свое место как человека чему-то другому – будь то порождение компьютерной или генной инженерии, носители других культур или субкультур. В конце своего доклада он сделал следующий вывод:

«Истинная база, истинно питающий источник постчеловеческих трендов другой, скрытый. Это определенная усталость человека. Это антропологический кризис, то, что в человеческих трендах находит отражение – это поражение естества человека, его тяга уйти со сцены, его готовность и склонность уступить свое место кому угодно, кто случился рядом.
Технологии могут рядом поставить мутантов. Очень хорошо, пусть мутанты.
Компьютерные технологии могут поставить рядом киборгов. Очень хорошо, мы готовы и им уступить место, и так далее.
Это очень существенная черта антропологической ситуации, она проявляется на многих уровнях. Также как человек – постчеловеку, так и на другом уровне – европейский человек тоже готов уступить свое место кому угодно из соседей…

…Таким образом, из нашего анализа встают не столько некоторые пока готовые ответы, а новые задачи.
Наиболее актуально отыскать корни обозначившегося тренда ухода, который является общим знаменателем того, что происходит с человеком. Есть разнообразные конкретные тренды, а за ними подспудно лежит один тренд – ухода.
Что это такое?
О корнях его мне неизвестно, нет пока состоятельных научных ответов».

На следующий день на семинаре выступал я, и поэтому у меня были сутки, чтобы придумать ответ. Правда, я все равно заранее ничего не записал, поэтому ответ выглядит косноязычным – все-таки это устная речь. В квадратных скобках я добавил выпущенные в устном выступлении слова:

«Это я хочу показать на основе примера тренда ухода человека от себя, когда он уступает место другому. Я размышлял над вопросом, что же привело к этой ситуации, когда человек самоустраняется. Гипотеза, которую я высказываю, заключается в том, что предпосылка этого лежит специфически понимаемом европейском сознании. Если в античности в широком смысле сознание понималось как самообнаруживающееся бытие, то в [современном] европейском понимании, сознание понимается как соотнесенное с субъектом бытие, и за этим [утверждением] должен быть субъект, который удостоверяет, правильно ли он познает мир. В соответствии с этим субъект «провисает», утрачивается [его] онтологическая основа. В античности онтологической основой могут быть благо, мир эйдосов, логос, а здесь субъект обладает самосознанием, он по умолчанию признает, что он есть, и это самосознание осуществляется в самой практике познавания окружающего мира, который он и должен удостоверить. Поэтому когда он [субъект] пытается, опираясь только на себя, не имея онтологической опоры, удостоверить окружающий мир, он попадает в ловушку. Он [субъект] сам начинает определяться этим окружающим миром. Иными словами, окружающий мир начинает создавать из субъекта тот или иной образ, ту или иную роль, с которой человек начинает себя соотносить. Чаще всего это социальная роль, но могут быть и какие-то другие формы соотнесенности.

Итак, новоевропейское понимание сознания привело к тому, что мы все время творим социальные роли, мы живем этими ролями, но нет этой онтологической «подпитки», опоры, которая позволяет нам совершать [акты] усилий, чтобы поддерживать их.

Следовательно, должна накапливаться усталость. Чем выше современный европейский человек заявляет о себе, напрягается и ставит какие-то задачи, тем больше усталость. На каком-то этапе усталость достигает такого предела, когда он [европейский человек] начинает самоустраняться, он начинает уступать место другому, потому что нет той экзистенциальной опоры, которая позволяет ему поддерживать свою социальную роль. Т.е. не хватает усилий».

Далее я в выступлении развивал новую «до-субъектную» онтологию децентрализованного сознания, в основе которого лежит не «Я-субъект», а усилие, которое не имеет центра и обнаруживается в любом содержании сознания. От этой онтологии я перешел к метафизике времени, а потом к практическому значению отказа от «Я». Однако то, что я говорил экспромтом устно, слишком сумбурно, все это надо было перерабатывать в выверенный письменный текст. Из-за жизненной суеты я так и не удосужился сделать на базе своего выступления нормальную статью. Надо бы взяться. А сама стенограмма находятся здесь, хотя читать мое выступление в сыром виде особого смысла не имеет.