День избиения младенцев
Сегодня, 28 декабря, в Католической церкви день памяти младенцев, умерщвленных по приказу царя Ирода. 11 января (т.е. 29 декабря по юлианскому календарю) их память совершается в Православии.
У патриарха Кирилла должен возникнуть обоснованный вопрос: Как это так? Президент православной страны, исповедующийся православному священнику, приурочил подписание закона, обрекающего сирот на мучения и возможную гибель, ко дню памяти аналогичного события не по православному календарю, а по католическому?!
Нам, впрочем, все равно. В какой бы день мы ни совершали память об избиении младенцев, вместе с ними можно вспомнить и о детях сиротах, пострадавших от последователя царя Ирода. Хотя назвать нынешнего президента последователем Ирода – всё-таки неправильно. У царя Ирода были веские основания опасаться новорожденного Иисуса Христа, и вряд ли он приказал бы избивать младенцев из-за того, что каких-то его проворовавшихся слуг отказались пускать, скажем… в Персию.
Как видим, злодейство стало более мелочным, и, судя по некоторым людям, более подлым, так как трудно себе представить, чтобы во времена Ирода кто-нибудь стал бы прославлять его преступное деяние как акт гуманизма и заботы о самих же убиваемых детях.
Деградируют и масштабы злодеяний, и злодейские мотивации, да и сами злодеи – тоже.
У патриарха Кирилла должен возникнуть обоснованный вопрос: Как это так? Президент православной страны, исповедующийся православному священнику, приурочил подписание закона, обрекающего сирот на мучения и возможную гибель, ко дню памяти аналогичного события не по православному календарю, а по католическому?!
Нам, впрочем, все равно. В какой бы день мы ни совершали память об избиении младенцев, вместе с ними можно вспомнить и о детях сиротах, пострадавших от последователя царя Ирода. Хотя назвать нынешнего президента последователем Ирода – всё-таки неправильно. У царя Ирода были веские основания опасаться новорожденного Иисуса Христа, и вряд ли он приказал бы избивать младенцев из-за того, что каких-то его проворовавшихся слуг отказались пускать, скажем… в Персию.
Как видим, злодейство стало более мелочным, и, судя по некоторым людям, более подлым, так как трудно себе представить, чтобы во времена Ирода кто-нибудь стал бы прославлять его преступное деяние как акт гуманизма и заботы о самих же убиваемых детях.
Деградируют и масштабы злодеяний, и злодейские мотивации, да и сами злодеи – тоже.